А у меня не все дома, да и дома то нет. А может, он есть, но сломан, а поломка где-то во мне.
Они медленно ходят между полками, уставленными магическими безделушками, древними артефактами, оружием, зельями, картинами и всевозможной рухлядью. Изабелла, задумчиво постукивая пальцем по губам, изучает вешалку с заплесневевшими пыльными платьями. Платья украшены настоящими рубинами. Андерс переставляет баночки с засушенными кореньями и заспиртованными органами, принюхивается к пучкам трав. Все они, словно сговорившись, стараются не смотреть на существо в середине зала - хозяина магазина. А тот, радуясь нежданным клиентам, скрипит высохшим горлом, рассказывая о свойствах того или иного предмета, расхваливает свой товар. Фенрис вздыхает недовольно. Ему не по душе эта магическая лавка, и если бы не Хоук - он бы в жизни сюда не зашел. В этот момент ему на глаза попадается стойка с мечами и он, против воли, тоже увлекается. И чуть не пропускает испуганный возглас Мерриль. Из-рук у нее падает статуэтка нагой эльфийки и с громким стуком падает на пол, но для Фенриса - очень медленно, потому что он видит, что Хоук стоит перед большим зеркалом в причудливой раме, глядится завороженно и меняется, меняется на глазах! В два прыжка он подлетает к ней, сбивает с ног, они вместе падают на пол. Мерриль кричит, Андерс ругается, Изабелла шипит как кошка, а над всем этим Ксенон Антиквар смеется кудахтающим, захлебывающимся смехом.
— Заткнись, старик, — жестко велит Изабелла, приставляя к горлу живой мумии кинжал, — Что ты с ней сделал?
Андерс падает на колени рядом с Фенрисом и Хоук, готовясь исцелить ее, если нужно, но она открывает глаза и смотрит недоуменно.
Изабелла отворачивается от все еще клокочущего смехом старика и оценивает состояние подруги:
— Ну что ж, могло быть и хуже, — говорит она, пожимая плечами. — А кому-то для этого приходится волосы в саже вымачивать.
Мужчины молчат, не находя слов. Хоук хмурится, оттягивает прядь черных волос — без прежнего рыжеватого отлива, щурит голубые глаза, утратившие прежний янтарный цвет. Тяжело встает, опираясь на руку Фенриса.
Подходит к креслу Ксенона Антиквара и тот уже не смеется, только покашливает, но не понять, продолжая давить смех, или просто от старости.
— Значит вот какова цена приглашения в твой магазин, Антиквар? — она ласково улыбается, но ее друзья знают, что при виде этой ее улыбки местные бандиты разбегаются как от Мора. — Повеселить тебя? Позабавить? Небось тебе, бедняге, одиноко здесь, проживать свой проклятый век не в силах сдвинуться с места? Так ты теперь зовешь к себе "достойнейших", а потом наслаждаешься, глядя, что с ними делают твои "сокровища". Замечательная идея. Очень изобретательно!
— Каждый развлекается по-своему, — сипит проклятый бессмертием остов человека. — Доживи до моих лет, посмотрим, как станешь развлекаться ты.
— О, я не собираюсь жить вечно, — говорит Хоук и оглядывается на хмурого ребенка в темном углу магазина, — Беги отсюда, парень.
Изабелла чувствует, к чему идет дело, смеется и вынимает из ножен второй кинжал. Фенрис, не торопясь, разминает плечи, как обычно, перед дракой. Андерс и Мерриль переглядываются, на лице Андерса появляется азартная усмешка.
— Сожжем, это милое место, друзья мои. — говорит Хоук и опрокидывает горящий масляный светильник прямо под ноги Антиквару. Голем в углу оживает и надвигается на них, размахивается для удара. Но это далеко не первый голем в их жизни и он уже не может ничего изменить. Мальчик с белыми от ужаса глазами выбегает за дверь и вслед ему вырывается язык пламени. Фенрис кажется, впервые в жизни не боится магического огня, а чувствует мрачное удовлетворение, от того, что этот огонь пожирает вещи, сотворенные магией. Еще одно темное логово будет освещено, выжжено дотла. Сразу трое магов управляют огненной бурей, и им с Изабеллой остается больше наблюдать, как корчатся в огне магические предметы и слушать неумолкающий вой Ксенона Антиквара. Пламя стихает и они видят его, обуглившегося до костей, но все еще живого, — белки его глаз, выделявшиеся на закопченном черепе, перемещаются вслед за ними.
Хоук вновь смотрится в зеркало, но от него осталась только оплавившаяся рама, а зачарованное стекло разбито вдребезги - Фенрис лично позаботился об этом. Рассыпавшийся голем лежит в углу кучей щебня.
— И даже поглядеться некуда, — жалуется Хоук, снова оттягивая волосы и ощупывая свое лицо, — Меня родные-то теперь узнают хоть? Пойдем, поищем нормальное зеркало, оценим ущерб.
— Да ты не стала менее красивой, — спешит утешить ее Андерс и вслед за хохотнувшей Изабеллой выходит из магазина.
— Давайте пойдем на свежий воздух, — предлагает Мерриль, осторожно обходя тлеющие угли босыми ножками. — Я знаю одно озеро, неподалеку от Киркволла...
Фенрис и Хоук выходят последними. Он смотрит на нее и заново привыкает. Андерс прав, она не стала менее красивой. И не изменилась внутри.
Он присоединяется к остальным, а Хоук задерживается на секунду.
— Приятной тебе вечности, старик, — говорит она живому и неподвижному скелету в кресле. — Продолжай развлекаться.
— Заткнись, старик, — жестко велит Изабелла, приставляя к горлу живой мумии кинжал, — Что ты с ней сделал?
Андерс падает на колени рядом с Фенрисом и Хоук, готовясь исцелить ее, если нужно, но она открывает глаза и смотрит недоуменно.
Изабелла отворачивается от все еще клокочущего смехом старика и оценивает состояние подруги:
— Ну что ж, могло быть и хуже, — говорит она, пожимая плечами. — А кому-то для этого приходится волосы в саже вымачивать.
Мужчины молчат, не находя слов. Хоук хмурится, оттягивает прядь черных волос — без прежнего рыжеватого отлива, щурит голубые глаза, утратившие прежний янтарный цвет. Тяжело встает, опираясь на руку Фенриса.
Подходит к креслу Ксенона Антиквара и тот уже не смеется, только покашливает, но не понять, продолжая давить смех, или просто от старости.
— Значит вот какова цена приглашения в твой магазин, Антиквар? — она ласково улыбается, но ее друзья знают, что при виде этой ее улыбки местные бандиты разбегаются как от Мора. — Повеселить тебя? Позабавить? Небось тебе, бедняге, одиноко здесь, проживать свой проклятый век не в силах сдвинуться с места? Так ты теперь зовешь к себе "достойнейших", а потом наслаждаешься, глядя, что с ними делают твои "сокровища". Замечательная идея. Очень изобретательно!
— Каждый развлекается по-своему, — сипит проклятый бессмертием остов человека. — Доживи до моих лет, посмотрим, как станешь развлекаться ты.
— О, я не собираюсь жить вечно, — говорит Хоук и оглядывается на хмурого ребенка в темном углу магазина, — Беги отсюда, парень.
Изабелла чувствует, к чему идет дело, смеется и вынимает из ножен второй кинжал. Фенрис, не торопясь, разминает плечи, как обычно, перед дракой. Андерс и Мерриль переглядываются, на лице Андерса появляется азартная усмешка.
— Сожжем, это милое место, друзья мои. — говорит Хоук и опрокидывает горящий масляный светильник прямо под ноги Антиквару. Голем в углу оживает и надвигается на них, размахивается для удара. Но это далеко не первый голем в их жизни и он уже не может ничего изменить. Мальчик с белыми от ужаса глазами выбегает за дверь и вслед ему вырывается язык пламени. Фенрис кажется, впервые в жизни не боится магического огня, а чувствует мрачное удовлетворение, от того, что этот огонь пожирает вещи, сотворенные магией. Еще одно темное логово будет освещено, выжжено дотла. Сразу трое магов управляют огненной бурей, и им с Изабеллой остается больше наблюдать, как корчатся в огне магические предметы и слушать неумолкающий вой Ксенона Антиквара. Пламя стихает и они видят его, обуглившегося до костей, но все еще живого, — белки его глаз, выделявшиеся на закопченном черепе, перемещаются вслед за ними.
Хоук вновь смотрится в зеркало, но от него осталась только оплавившаяся рама, а зачарованное стекло разбито вдребезги - Фенрис лично позаботился об этом. Рассыпавшийся голем лежит в углу кучей щебня.
— И даже поглядеться некуда, — жалуется Хоук, снова оттягивая волосы и ощупывая свое лицо, — Меня родные-то теперь узнают хоть? Пойдем, поищем нормальное зеркало, оценим ущерб.
— Да ты не стала менее красивой, — спешит утешить ее Андерс и вслед за хохотнувшей Изабеллой выходит из магазина.
— Давайте пойдем на свежий воздух, — предлагает Мерриль, осторожно обходя тлеющие угли босыми ножками. — Я знаю одно озеро, неподалеку от Киркволла...
Фенрис и Хоук выходят последними. Он смотрит на нее и заново привыкает. Андерс прав, она не стала менее красивой. И не изменилась внутри.
Он присоединяется к остальным, а Хоук задерживается на секунду.
— Приятной тебе вечности, старик, — говорит она живому и неподвижному скелету в кресле. — Продолжай развлекаться.
-
-
16.09.2013 в 06:42