А у меня не все дома, да и дома то нет. А может, он есть, но сломан, а поломка где-то во мне.
Я еще недопрошла, так что не знаю, как у Каллена решается вопрос с лириумной зависимостью.
читать дальше
Инквизитора окружает множество слухов. Каждая ее черта используется как доказательство высшего предназначения Вестницы. Она женщина - кто смог бы лучше передать волю Андрасте, как веками передавали ее Верховные Жрицы? У нее рыжие волосы - как отблески жертвенного огня, унесшего пророчицу. Она маг - и кто, как не маг, сможет спасти всех в этой войне? Она борется с тевинтерскими магистрами, погрязшими в пороке, как сама Невеста Создателя. Она справедлива и великодушна, и разве может быть иначе? А еще она любит своего генерала - и вот эта часть аналогии Инквизитора с Андрасте Каллену совершенно не нравится. Он бы не хотел принять на себя роль второго Маферата.
Тревельян смеется, когда он заговаривает об этом. "Я - не Вестница Андрасте, и уж тем более, не она сама. Просто та, кто может всем помочь. А чтобы стать как Маферат, тебе нужно выдать меня Корифею. Но прости, я не верю, что ты это сделаешь."
Каллен отвечает усталой улыбкой - видит Создатель, у него и правда хватает проблем и без домыслов верующих. Армия растет, и пропорционально ее росту уменьшается время на сон. А еще есть запасы лириума в подвале, который его тело хочет не менее страстно, чем Инквизитора, и точно так же наказывает Каллена болью, когда не получает желаемого. Когда Тревельян в замке, он может обнять ее, поцеловать, положить голову ей на колени и забыться. Но когда она уезжает по делам, Каллен мечется в своей постели, не в силах уснуть. Спускается в кабинет и снова принимается за дела, лишь на рассвете проваливаясь в сон прямо за письменным столом.
Мысль сдаться - его демон Желания. Он отвергает ее раз за разом и она снова возвращается. В конце концов, он не знал ни одного храмовника, которому удалось бы обратить то, что веками делала с ними Церковь. Демон приходит даже во сне в облике рыжей женщины с ласковой улыбкой - Тревельян сливается с полузабытым образом Амелл, который до сих пор что-то тревожит в его душе. В руках у нее светящийся голубым кубок, она пьет, а потом целует его. Лириум вливается в него с ее поцелуем и нет яда слаще.
Каллен знает, что Лелиану беспокоит его состояние, которое стремительно ухудшается. Но она ничего не говорит, а значит, ничем в его ситуации помочь не может. Он не сомневается, что Кассандра сумеет его обезвредить, если он начнет сходить с ума и надеется лишь успеть принести как можно больше пользы Инквизиции до того, как это случится.
Инквизитор снова уезжает, и в ее глазах, когда она смотрит на Каллена - беспокойство. Он и сам знает, что осунулся, под глазами темные круги, а на лбу испарина, как у тяжелобольного. Но улыбается ей и обещает, что все будет хорошо. Отряд уезжает, но Тревельян еще несколько раз оборачивается в седле, чтобы посмотреть на него, стоящего в воротах.
Когда всадники исчезают в снежной поземке, Каллен ловит за рукав Кассандру.
- Я хочу, чтобы ты сделала это до того, как Инквизитор вернется. - говорит он.
- Ты знаешь, она не простит мне это, - Кассандра хмурит брови, вырывая руку.
- Я чувствую, что уже на пределе. - Каллен закрывает глаза, слезящиеся от яркого света. - Я напишу ей письмо с объяснениями, но так продолжаться не может. Инквизиции придется выбрать себе нового генерала.
- Ты ведь любишь ее? - они с Кассандрой никогда не обсуждали личное, но сейчас в серых глазах сочувствие. - Не хочешь сперва обсудить все с ней? Может, перестанешь себя мучить, ведь в Скайхолде есть и другие храмовники? Преданность делу не зависит от лириума.
- Да, люблю. И не хочу причинить ей вред. - Каллен не отводит взгляд. - Но к лириуму я больше не притронусь. Поэтому прошу, убей меня раньше, чем он сведет меня с ума.
Кассандра долго смотрит на него, потом коротко кивает и уходит. Каллен тоже поворачивается, чтобы вернуться к себе, когда ловит на себе осуждающий взгляд. Солас. Каллен выжидательно смотрит на эльфа, но тот молча отступает в тень крепостной стены.
У Каллена остались кое-какие незаконченные дела. Он не знает, кто именно станет его преемником, но не слишком беспокоится об этом - в Инквизиции хватает достойных воинов. Он уверен, что выдержит еще несколько дней. Каллен отдает последние распоряжения, дописывает отчеты и письма. Бесконечные письма к Тревельян, которые он отвергает и выбрасывает одно за другим. Как выразить его чувства, как объяснить ей? Между тем, назначенный день приближается, а жажда лириума начинает заглушать рассудок. Поздно вечером Каллен поднимает голову от очередного письма - еще более бессвязного, чем предыдущее, и ему кажется, что в комнате он не один.
- Ты хуже Маферата - с отвращением произносят рядом и Каллен резко оборачивается, выхватывая меч. Снова Солас. Прислонился к стене и смотрит на него.
- О чем ты? - Каллен роняет меч на стол и тяжело опускается в кресло.
- О том, что то, что ты задумал, погубит Вестницу так же верно, как Андрасте погубило предательство Маферата. - Солас смотрит на Каллена равнодушно, будто на таракана. - Потерять возлюбленного посреди войны - она не из тех, кто может легко оправиться от такого.
- Ты думаешь, я не хотел бы жить? - удивляется Каллен, выдергивая себя из тумана, в который он медленно погружается.
- Я думаю, что ты сдался, не попытавшись найти способ помочь себе иным способом, чем медленно убивать свое тело. обычные людские глупость и невежество. - вздыхает эльф. - Все вы такие. Кроме нее. Вестница действительно достойна уважения. И то, что я сделаю, тоже ради нее. Какая глупость...
Солас подходит к нему и кладет одну руку на голову Каллена, а вторую на грудь. Тело пронзает боль, худшая, чем от отсутствия лириума, чем от раны, которую может нанести меч или стрела. Все его тело горит и плавится в агонии. Каллену кажется. что он видит языки пламени сквозь сомкнутые веки. Пламя. Очищающий огонь, уносящий не Андрасте, но Маферата.
Каллен открывает глаза.
В окно кабинета льется свет и слышно даже птичье пение. У Каллена странное чувство, что не хватает чего-то давно привычного и в то же время - что все хорошо. Потом понимает - застарелая боль, грызущая его изнутри, исчезла. Соласа рядом нет и Каллен не уверен, что тот ему не привиделся в горячечном сне. Он поднимает руку и видит, что пальцы больше не дрожат. Он исцелен.
Дверь распахивается с громким треском, на пороге Инквизитор, как воплощение мстительной богини.
- Я получила ворона от Лелианы и немедленно вернулась! Она пишет, что ты задумал убить себя! - воздух в комнате дрожит и плывет от магии Тревельян, но Каллену нет дела. Он бросается к ней, подхватывает и целует яростно, как в первый раз. Тревельян пытается вырваться и высказать ему все что думает, ее рука колотит его по спине, но все слабее и слабее, пока она сама не обнимает его.
С крепостной стены через двор острые эльфийские глаза могут различить этих двоих, стоящих возле окна. Солас думает о Вестнице и о человеке, который так и не станет новым Мафератом. Оборачивается на дружеский толчок Варрика, слезает со стены и идет вместе со всеми в армейскую столовую. Пожалуй, сегодня ему хочется побыть среди людей.
читать дальше
Инквизитора окружает множество слухов. Каждая ее черта используется как доказательство высшего предназначения Вестницы. Она женщина - кто смог бы лучше передать волю Андрасте, как веками передавали ее Верховные Жрицы? У нее рыжие волосы - как отблески жертвенного огня, унесшего пророчицу. Она маг - и кто, как не маг, сможет спасти всех в этой войне? Она борется с тевинтерскими магистрами, погрязшими в пороке, как сама Невеста Создателя. Она справедлива и великодушна, и разве может быть иначе? А еще она любит своего генерала - и вот эта часть аналогии Инквизитора с Андрасте Каллену совершенно не нравится. Он бы не хотел принять на себя роль второго Маферата.
Тревельян смеется, когда он заговаривает об этом. "Я - не Вестница Андрасте, и уж тем более, не она сама. Просто та, кто может всем помочь. А чтобы стать как Маферат, тебе нужно выдать меня Корифею. Но прости, я не верю, что ты это сделаешь."
Каллен отвечает усталой улыбкой - видит Создатель, у него и правда хватает проблем и без домыслов верующих. Армия растет, и пропорционально ее росту уменьшается время на сон. А еще есть запасы лириума в подвале, который его тело хочет не менее страстно, чем Инквизитора, и точно так же наказывает Каллена болью, когда не получает желаемого. Когда Тревельян в замке, он может обнять ее, поцеловать, положить голову ей на колени и забыться. Но когда она уезжает по делам, Каллен мечется в своей постели, не в силах уснуть. Спускается в кабинет и снова принимается за дела, лишь на рассвете проваливаясь в сон прямо за письменным столом.
Мысль сдаться - его демон Желания. Он отвергает ее раз за разом и она снова возвращается. В конце концов, он не знал ни одного храмовника, которому удалось бы обратить то, что веками делала с ними Церковь. Демон приходит даже во сне в облике рыжей женщины с ласковой улыбкой - Тревельян сливается с полузабытым образом Амелл, который до сих пор что-то тревожит в его душе. В руках у нее светящийся голубым кубок, она пьет, а потом целует его. Лириум вливается в него с ее поцелуем и нет яда слаще.
Каллен знает, что Лелиану беспокоит его состояние, которое стремительно ухудшается. Но она ничего не говорит, а значит, ничем в его ситуации помочь не может. Он не сомневается, что Кассандра сумеет его обезвредить, если он начнет сходить с ума и надеется лишь успеть принести как можно больше пользы Инквизиции до того, как это случится.
Инквизитор снова уезжает, и в ее глазах, когда она смотрит на Каллена - беспокойство. Он и сам знает, что осунулся, под глазами темные круги, а на лбу испарина, как у тяжелобольного. Но улыбается ей и обещает, что все будет хорошо. Отряд уезжает, но Тревельян еще несколько раз оборачивается в седле, чтобы посмотреть на него, стоящего в воротах.
Когда всадники исчезают в снежной поземке, Каллен ловит за рукав Кассандру.
- Я хочу, чтобы ты сделала это до того, как Инквизитор вернется. - говорит он.
- Ты знаешь, она не простит мне это, - Кассандра хмурит брови, вырывая руку.
- Я чувствую, что уже на пределе. - Каллен закрывает глаза, слезящиеся от яркого света. - Я напишу ей письмо с объяснениями, но так продолжаться не может. Инквизиции придется выбрать себе нового генерала.
- Ты ведь любишь ее? - они с Кассандрой никогда не обсуждали личное, но сейчас в серых глазах сочувствие. - Не хочешь сперва обсудить все с ней? Может, перестанешь себя мучить, ведь в Скайхолде есть и другие храмовники? Преданность делу не зависит от лириума.
- Да, люблю. И не хочу причинить ей вред. - Каллен не отводит взгляд. - Но к лириуму я больше не притронусь. Поэтому прошу, убей меня раньше, чем он сведет меня с ума.
Кассандра долго смотрит на него, потом коротко кивает и уходит. Каллен тоже поворачивается, чтобы вернуться к себе, когда ловит на себе осуждающий взгляд. Солас. Каллен выжидательно смотрит на эльфа, но тот молча отступает в тень крепостной стены.
У Каллена остались кое-какие незаконченные дела. Он не знает, кто именно станет его преемником, но не слишком беспокоится об этом - в Инквизиции хватает достойных воинов. Он уверен, что выдержит еще несколько дней. Каллен отдает последние распоряжения, дописывает отчеты и письма. Бесконечные письма к Тревельян, которые он отвергает и выбрасывает одно за другим. Как выразить его чувства, как объяснить ей? Между тем, назначенный день приближается, а жажда лириума начинает заглушать рассудок. Поздно вечером Каллен поднимает голову от очередного письма - еще более бессвязного, чем предыдущее, и ему кажется, что в комнате он не один.
- Ты хуже Маферата - с отвращением произносят рядом и Каллен резко оборачивается, выхватывая меч. Снова Солас. Прислонился к стене и смотрит на него.
- О чем ты? - Каллен роняет меч на стол и тяжело опускается в кресло.
- О том, что то, что ты задумал, погубит Вестницу так же верно, как Андрасте погубило предательство Маферата. - Солас смотрит на Каллена равнодушно, будто на таракана. - Потерять возлюбленного посреди войны - она не из тех, кто может легко оправиться от такого.
- Ты думаешь, я не хотел бы жить? - удивляется Каллен, выдергивая себя из тумана, в который он медленно погружается.
- Я думаю, что ты сдался, не попытавшись найти способ помочь себе иным способом, чем медленно убивать свое тело. обычные людские глупость и невежество. - вздыхает эльф. - Все вы такие. Кроме нее. Вестница действительно достойна уважения. И то, что я сделаю, тоже ради нее. Какая глупость...
Солас подходит к нему и кладет одну руку на голову Каллена, а вторую на грудь. Тело пронзает боль, худшая, чем от отсутствия лириума, чем от раны, которую может нанести меч или стрела. Все его тело горит и плавится в агонии. Каллену кажется. что он видит языки пламени сквозь сомкнутые веки. Пламя. Очищающий огонь, уносящий не Андрасте, но Маферата.
Каллен открывает глаза.
В окно кабинета льется свет и слышно даже птичье пение. У Каллена странное чувство, что не хватает чего-то давно привычного и в то же время - что все хорошо. Потом понимает - застарелая боль, грызущая его изнутри, исчезла. Соласа рядом нет и Каллен не уверен, что тот ему не привиделся в горячечном сне. Он поднимает руку и видит, что пальцы больше не дрожат. Он исцелен.
Дверь распахивается с громким треском, на пороге Инквизитор, как воплощение мстительной богини.
- Я получила ворона от Лелианы и немедленно вернулась! Она пишет, что ты задумал убить себя! - воздух в комнате дрожит и плывет от магии Тревельян, но Каллену нет дела. Он бросается к ней, подхватывает и целует яростно, как в первый раз. Тревельян пытается вырваться и высказать ему все что думает, ее рука колотит его по спине, но все слабее и слабее, пока она сама не обнимает его.
С крепостной стены через двор острые эльфийские глаза могут различить этих двоих, стоящих возле окна. Солас думает о Вестнице и о человеке, который так и не станет новым Мафератом. Оборачивается на дружеский толчок Варрика, слезает со стены и идет вместе со всеми в армейскую столовую. Пожалуй, сегодня ему хочется побыть среди людей.
@темы: фанфики, Dragon Age
-
-
09.12.2014 в 08:57